Неточные совпадения
Все дома окрашены светло-серою краской, и хотя в натуре одна сторона улицы всегда обращена на север или восток, а другая на юг или запад, но даже и это упущено было из
вида, а предполагалось, что и солнце и луна все стороны освещают одинаково и в одно и то же время дня и ночи.
Прежде всего пошли они обсматривать конюшню, где видели двух кобыл, одну
серую в яблоках, другую каурую, потом гнедого жеребца, на
вид и неказистого, но за которого Ноздрев божился, что заплатил десять тысяч.
Попадались вытянутые по снурку деревни, постройкою похожие на старые складенные дрова, покрытые
серыми крышами с резными деревянными под ними украшениями в
виде висячих шитых узорами утиральников.
Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы;
серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему
вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина.
Там — раскрытый альбом с выскользнувшими внутренними листами, там — свитки, перевязанные золотым шнуром; стопы книг угрюмого
вида; толстые пласты рукописей, насыпь миниатюрных томиков, трещавших, как кора, если их раскрывали; здесь — чертежи и таблицы, ряды новых изданий, карты; разнообразие переплетов, грубых, нежных, черных, пестрых, синих,
серых, толстых, тонких, шершавых и гладких.
Настасья как-то странно его оглянула. Он с вызывающим и отчаянным
видом взглянул на дворника. Тот молча протянул ему
серую, сложенную вдвое бумажку, запечатанную бутылочным сургучом.
Как почти все наши кладбища, оно являет
вид печальный: окружавшие его канавы давно заросли;
серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашеными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам…
Черное сукно сюртука и белый, высокий, накрахмаленный воротник очень невыгодно для Краснова подчеркивали
серый тон кожи его щек, волосы на щеках лежали гладко, бессильно, концами вниз, так же и на верхней губе, на подбородке они соединялись в небольшой клин, и это придавало лицу странный
вид: как будто все оно стекало вниз.
На ней
серое платье, перехваченное поясом, соломенная шляпа, подвязанная белой вуалью; в таком
виде английские дамы путешествуют по Египту.
Мелко изорванные, сизые и
серые облака придавали небу
вид рубища или паруса, испещренного заплатами.
Я запомнил только, что эта бедная девушка была недурна собой, лет двадцати, но худа и болезненного
вида, рыжеватая и с лица как бы несколько похожая на мою сестру; эта черта мне мелькнула и уцелела в моей памяти; только Лиза никогда не бывала и, уж конечно, никогда и не могла быть в таком гневном исступлении, в котором стояла передо мной эта особа: губы ее были белы, светло-серые глаза сверкали, она вся дрожала от негодования.
Джукджур отстоит в восьми верстах от станции, где мы ночевали. Вскоре по сторонам пошли горы, одна другой круче,
серее и недоступнее. Это как будто искусственно насыпанные пирамидальные кучи камней. По
виду ни на одну нельзя влезть. Одни сероватые, другие зеленоватые, все вообще неприветливые, гордо поднимающие плечи в небо, не удостоивающие взглянуть вниз, а только сбрасывающие с себя каменья.
То идет купец, обритый донельзя, с тщательно заплетенной косой, в белой или
серой, маленькой, куполообразной шляпе с загнутыми полями, в шелковом кафтане или в бараньей шубке в
виде кацавейки; то чернорабочий, без шапки, обвивший, за недосугом чесаться, косу дважды около вовсе «нелилейного чела».
У него на плечах лежит бамбуковое коромысло, которое держит две дощечки, в
виде весов, и на дощечках лежат две кучи красиво сложенных
серых кирпичей.
Другой же из вошедших — тоже невысокий, костлявый, с очень выдающимися маслаками худых щек
серого лица, с прекрасными зеленоватыми широко расставленными глазами и тонкими губами — был человек, напротив, мрачного и унылого
вида.
В комнате обращал на себя внимание патриархального
вида старичок с длинными белыми волосами, в пиджачке и
серых панталонах, около которого с особенной почтительностью стояли два служителя.
Позади их стояла в очень грязной
серой рубахе жалкого
вида худая, жилистая и с огромным животом беременная женщина, судившаяся за укрывательство кражи.
Тотчас же найдя в ящике огромного стола, под отделом срочные,повестку, в которой значилось, что в суде надо было быть в одиннадцать, Нехлюдов сел писать княжне записку о том, что он благодарит за приглашение и постарается приехать к обеду. Но, написав одну записку, он разорвал ее: было слишком интимно; написал другую — было холодно, почти оскорбительно. Он опять разорвал и пожал в стене пуговку. В двери вошел в
сером коленкоровом фартуке пожилой, мрачного
вида, бритый с бакенбардами лакей.
— Вы не поверите, как вы нас самих ободряете, Дмитрий Федорович, вашею этою готовностью… — заговорил Николай Парфенович с оживленным
видом и с видимым удовольствием, засиявшим в больших светло-серых навыкате, очень близоруких впрочем, глазах его, с которых он за минуту пред тем снял очки.
Геология Такунчи такова: около устья река подмывает высокую террасу, основание которой слагается из красивых глинистых сланцев с тонкими прослойками
серых песчаников. Немного выше с правой стороны видны обнажения весьма древних конгломератов, которые имеют такой
вид, как будто они побывали в огне. Далее, с левой стороны, идет акмуровидный гранит с плитняковой отдельностью, а выше — опять глинистые сланцы с весьма интенсивной складчатостью.
Среди этих кустарников еще можно было усмотреть отцветшие и увядшие: сабельник с ползучим корневищем; морошку с колючими полулежащими стеблями и желтыми плодами; болотную чину, по внешнему
виду похожую на полевой горошек и имеющую крылатый стебель и плоские бобы; затем ирис-касатик с грубыми сухими и
серыми листьями и, наконец, обычную в болотах пушицу — высокое и красивое белое растение.
Кроме кедра, лиственницы, пихты, ели, вяза, дуба, ясеня, ореха и пробкового дерева, здесь произрастают: желтая береза с желтовато-зеленой листвой и с желтой пушистой корой, не дающей бересты; особый
вид клена — развесистое дерево с гладкой темно-серой корой, с желтоватыми молодыми ветвями и с глубоко рассеченными листьями; затем ильм — высокое стройное дерево, имеющее широкую развесистую крону и острые шершавые листья; граб, отличающийся от других деревьев темной корой и цветами, висящими, как кисти; черемуха Максимовича с пригнутыми к земле ветвями, образующими непроходимую чащу, и наконец бересклет — небольшое тонкоствольное деревцо с корой, покрытой беловатыми чечевицами, располагающимися продольными рядками, и с листьями удлиненно-обратноовальными.
Окладистая русая борода и строгие
серые глаза придавали ему вообще довольно суровый
вид.
Там, где короткая улица кончается, поперек ее стоит
серая деревянная церковь, которая загораживает от зрителя неофициальную часть порта; тут расщелина двоится в
виде буквы «игрек», посылая от себя канавы направо и налево.
2) Большой дрозд рябинник, несколько поменьше
серого дрозда; он очень любит клевать рябину, почему и назван рябинником; пестрины на нем довольно крупны; они лежат в
виде продолговатых темно-коричневых пятен по серо-желтоватому полю; спина и верхние перышки на крыльях коричневые с темно-сизыми оттенками; глаза и клюв темного, почти черного цвета.
Недели через три после своего появления огромными стаями курахтаны улетают вместе со всею пролетною птицей, и к осени, то есть в августе, петушки возвращаются пепельно-серыми, пестрыми куличками без грив и хохолков, почти совершенно сходными с своими самками, которые и весной и осенью сохраняют один и тот же
вид и цвет, постоянно имея хлупь и брюшко белые.
Тумак сохраняет все отличия русака от беляка, только в слабом
виде: желтина на груди и брюхе едва заметна, ремень на спине узок, без завитков, и цвет его не ярок, не пестр, а сизовато-сер.
Она имеет под горлышком и около носика перья красноватые или светло-коричневые, такого же цвета нижние хвостовые перья и, в
виде подковы, пятна на груди или на верхней половине хлупи, которые несколько больше, ярче и темнее; красноватые поперечные полоски лежат по
серым перьям боков.
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос на голове придавали ему дикий
вид, а добрые
серые глаза ласково улыбались.
Прошло два года. На дворе стояла сырая, ненастная осень;
серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами: столица была неопрятна, и
вид ее не способен был пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были в это время картины людных мест города, они не могли дать и самого слабого понятия о впечатлениях, производимых на свежего человека
видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые улицы одного из печальнейших углов Петербургской стороны.
Маленькие
серые ручки и сморщенное
серое личико блондина придавали всему ему какой-то неотмываемо грязный и неприятный
вид.
Студент Слободзиньский был на
вид весьма кроткий юноша — высокий, довольно стройный, с несколько ксендзовским, острым носом,
серыми умными глазами и очень сдержанными манерами. Ему было двадцать два, много двадцать три года.
Дверь была заперта. Пришлось идти за сторожем. Тамара с трудом разыскала плешивого, древнего старика, заросшего, точно болотным мхом, сваляной
серой щетиной, с маленькими слезящимися глазами и огромным, в
виде лепешки, бугорчатым красно-сизым носом.
Особенно останавливали ваше внимание его прекрасные с
виду глаза,
серые, открытые.
Какой-то будочник из чухонцев, тоже весь
серый, с огромным старым кивером в
виде горшка на голове и с алебардой (зачем, кажется, было будочнику находиться на берегу Москвы-реки!), приблизился ко мне и, обратив ко мне свое старушечье, сморщенное лицо, промолвил...
Ее теперь бесила и
серая летняя пара мужа, и его блестевшие очки, и нерешительные движения, и эта широкая лысина, придававшая ему
вид новорожденного.
Дормез остановился перед церковью, и к нему торопливо подбежал молодцеватый становой с несколькими казаками, в пылу усердия делая под козырек. С заднего сиденья нерешительно поднялся полный, среднего роста молодой человек, в пестром шотландском костюме. На
вид ему было лет тридцать; большие
серые глаза, с полузакрытыми веками, смотрели усталым, неподвижным взглядом. Его правильное лицо с орлиным носом и белокурыми кудрявыми волосами много теряло от какой-то обрюзгшей полноты.
Тогда все получало для меня другой смысл: и
вид старых берез, блестевших с одной стороны на лунном небе своими кудрявыми ветвями, с другой — мрачно застилавших кусты и дорогу своими черными тенями, и спокойный, пышный, равномерно, как звук, возраставший блеск пруда, и лунный блеск капель росы на цветах перед галереей, тоже кладущих поперек
серой рабатки свои грациозные тени, и звук перепела за прудом, и голос человека с большой дороги, и тихий, чуть слышный скрип двух старых берез друг о друга, и жужжание комара над ухом под одеялом, и падение зацепившегося за ветку яблока на сухие листья, и прыжки лягушек, которые иногда добирались до ступеней террасы и как-то таинственно блестели на месяце своими зеленоватыми спинками, — все это получало для меня странный смысл — смысл слишком большой красоты и какого-то недоконченного счастия.
Форма одежды визитная, она же — бальная: темно-зеленоватый, длинный, ниже колен, сюртук, брюки навыпуск, с туго натянутыми штрипками, на плечах — золотые эполеты… какая красота. Но при такой форме необходимо, по уставу, надевать сверху летнее
серое пальто, а жара стоит неописуемая, все тело и лицо — в поту. Суконная, еще не размякшая, не разносившаяся материя давит на жестких углах, трет ворсом шею и жмет при каждом движении. Но зато какой внушительный, победоносный воинский
вид!
Он поднял глаза и, к удивлению, увидел пред собою одну даму — une dame et elle en avait l’air [она именно имела
вид дамы (фр.).] — лет уже за тридцать, очень скромную на
вид, одетую по-городскому, в темненькое платье и с большим
серым платком на плечах.
Он шел в легком
сером пальто, руки в карманах брюк, в зубах папироса, шляпа на затылке; его приятное лицо дружески улыбалось мне. У него был подкупающий
вид человека свободного, веселого, и кроме нас двоих, в поле никого не было.
Вскоре туда же подошел еще высокий господин, в партикулярном платье, в
серой большой шляпе, в
виде шлема, и с короткою палкой в руке, вроде гетманской булавы, украшенной цветным шнурком и кистями.
Ротный мохнатый
серый Трезорка, точно начальник, закрутив хвост, с озабоченным
видом бежал перед ротой Бутлера.
А зимою, тихими морозными ночами, когда в поле, глядя на город, завистливо и жалобно выли волки, чердак отзывался волчьему вою жутким сочувственным гудением, и под этот непонятный звук вспоминалось страшное: истекающая кровью Палага, разбитый параличом отец, Сазан, тихонько ушедший куда-то,
серый мозг Ключарёва и
серые его сны; вспоминалась Собачья Матка, юродивый Алёша, и настойчиво хотелось представить себе — каков был
видом Пыр Растопыр?
Один, на
вид лет двадцати трех, высокого роста, черномазый, с острым и немного кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах, лежал на спине и задумчиво глядел вдаль, слегка прищурив свои небольшие
серые глазки; другой лежал на груди, подперев обеими руками кудрявую белокурую голову, и тоже глядел куда-то вдаль.
Даже школьникам становилось неловко при
виде смуглого и рябого лица старика, его тощей фигуры, постоянно облеченной в какой-то вострополый
серый фрак.
«Бегущая по волнам» шла на резком попутном ветре со скоростью — как я взглянул на лаг [Лаг — прибор для определения скорости хода судна.] — пятнадцати морских миль. В
серых пеленах неба таилось неопределенное обещание солнечного луча. У компаса ходил Гез. Увидев меня, он сделал
вид, что не заметил, и отвернулся, говоря с рулевым.
Оленину виднелось что-то
серое, белое, курчавое, и, как он ни старался, он не мог найти ничего хорошего в
виде гор, про которые он столько читал и слышал.
Она опять смеялась, а «
серый человек» держал себя с таким непринужденным
видом, точно ему было все равно, или, вернее сказать, вся трехтысячная толпа превратилась в таких же
серых человеков.
Самое совмещение обитателей вод было так же несообразно, как в упомянутом балете: тут двигались в
виде крупных белотелых судаков массивные толстопузые советники; полудремал в угле жирный черный налим в длинном купеческом сюртуке, только изредка дуновением уст отгонявший от себя неотвязную муху; вдоль стены в ряд на стульях сидели смиренными плотицами разнокалиберные просительницы — все с одинаково утомленным и утомляющим
видом; из угла в угол по зале, как ерш с карасем, бегали взад и вперед курносая барышня-просительница в венгерских сапожках и
сером платьице, подобранном на пажи, с молодым гусаром в венгерке с золотыми шнурками.